Хотя большинство англичан работало до 1640 г. на земле, в промышленности и торговле происходили не менее важные перемены, чем те, которые мы уже описали, — перемены, которые, в сущности, дали толчок развитию сельского хозяйства. В столетие, предшествовавшее 1640 г., произошла промышленная революция, которую ускорили превращение в капитал сокровищ, отобранных при закрытии монастырей, и богатства, приобретенные торговлей, пиратством и грабежом Нового Света или работорговлей. Англия всегда была крупной производительницей шерсти и вывозила сырье в Нидерланды, где его перерабатывали в сукно. Теперь очень быстро развилась английская суконная промышленность, и английские купцы стали в гораздо большем масштабе вывозить готовые сукна или полуфабрикаты. В то же время сильно поднялась добыча угля — к 1640 г. Англия давала больше 4/5 всего добываемого в Европе угля. А уголь играл видную роль в развитии очень многих других отраслей - промышленности — в производстве железа, слова, стекла, мыла, в судостроении.
Этот бурный промышленный подъем привел к большому увеличению объема английской торговли. В этом же направлении действовал и переход от вывоза сырья к вывозу готовых изделий. Англия перестала быть лишь поставщиком сырья для западноевропейских стран, она стала конкурировать с их производством и, в поисках рынков и сырья, проникать в далекие страны — в Россию, Турцию, Ост - и Вест-Индию. Отсюда берет, свое начало английская колониальная экспансия, имевшая целью развить торговлю Англии и добиться монопольного политического контроля над теми частями мира, которые Англия намеревалась эксплуатировать в экономическом отношении. Это требовало укрепления государственной машины привело, к росту английской, морской мощи, бросившей вызов, великой колониальной державе — Испании.
Поражение испанской Армады в 1588 г. дало возможность английской заморской торговле свободно развиваться. А это заставило коммерческие классы Англии острее почувствовать ограничения, задерживавшие их развитие внутри страны. С того момента когда поражение Армады создало в Англии ощущение политической безопасности, парламент стал нападать на монархию и на ее попытки регулировать экономическую жизнь государства. (Не следует преувеличивать размеры этих изменений в политике торговых классов до 1640 г., потому что, как мы увидим, их сдерживало множество препятствий, но тенденция ясна.)
Эти новые экономические события породили новые классовые конфликты. Людьми, которые оказались в состоянии снабдить промышленное развитие капиталами, были купцы, работорговцы и пираты, собравшие богатства за морями, а также часть дворянства, разбогатевшая на грабеже монастырей и в новом сельском хозяйстве.
Вначале контроль над экспортом, как и в средние века, находился в руках купцов, организованных в компании. Во внутренней торговле господствовали купцы-посредники. Фабричная система еще не развилась. «Система раздачи», при которой купец снабжает работника шерстью или пряжей, а работник и его семья прядут или ткут ее у себя на дому (называемая еще «домашней системой»), означала, что если даже произ - водитель и владеет иногда орудиями производства - прялкой или ткацким станком,— снабжение его сырьем и, следовательно, доход полностью зависят от работодателя. В плохие времена он всегда оказывался в долгу — обычно у нанимавшего его купца-капиталиста. Таким путем купцы-ростовщики нажили огромные состояния за счет мелких собственников.
Иногда случайно мелкому мастеру удавалось, удачно заняв необходимый для успеха капитал, «подняться», но значительно большему числу мастеров не везло. Вот почему мелкие производители присоединились к хору феодалов-лендлордов, вопивших против «ростовщичества». Они не могли обойтись без займов, но высокие проценты, которые можно было требовать в докапиталистическом обществе, разоряли их. Ростовщический процент был для простых людей тем, чем является для их современных потомков наемный труд. При домашней системе скупщик больше эксплуатировал рабочего тем, что навязывал ему высокие цены на сырье и устанавливал высокие проценты, чем выплатой ему низкой заработной платы. Таким образом на сцену выходил класс мелкой буржуазии со своими особыми экономическими интересами. Состав его менялся по мере того, как наиболее предприимчивые и удачливые члены его превращались в капиталистов, а неудачники опускались до уровня наемных рабочих. Оплотом этого класса были восточная Англия и южная часть центральных графств, которые позднее стали центрами самого решительного сопротивления Карлу I.
В торговле и промышленности развитие капитализма встречало не меньше препятствий, чем в сельском хозяйстве, и препятствия эти были не менее серьезны. В средние века торговля и промышленность были сосредоточены в городах, где цехи строго контролировали их. Цехи были товариществами производителей, установившими монополию на местном рынке и поддерживавшими ее путем ограничения продукции и конкуренции, регулирования цен и качества изделий, контроля над учениками и подмастерьями (при системе ученичества ремесленник должен был обучаться 7 лет и лишь после этого получал право устроить собственную мастерскую). Эта система предполагала наличие устойчивого и закрытого местного рынка, а феодальная экономическая теория была основана на идее относительно устойчивого общества.
Но теперь рынок расширялся: вся нация стала единым экономическим целым. Капитал искал прибылей путем участия в любой экономической деятельности, и капиталисту было все равно, где продаются его продукты, лишь бы они продавались выгодно. Местные преграды для торговли рухнули. Каждый отдельный город с его рынком уже не мог господствовать над торговлей окрестных деревень, потому что ему пришлось столкнуться с конкуренцией лондонских купцов, продававших свои товары вразнос и скупавших изделия местных ремесленников. Конкуренция сломила монополию. Что касается заморской торговли, то купцы находили еще выгодным объединяться в компании для самозащиты в далеких странах и неохраняемых морях: в те дни каждый купец в свободное время был пиратом. Государство Тюдоров имело возможность до некоторой степени контролировать эти компании, продавая им свое покровительство и хартии со значительными привилегиями.
Однако в промышленности дело обстояло совершенно иначе. Высокий уровень качества изделий городских цехов, ограничения, налагавшиеся ими на конкуренцию и на выпуск продукции, казались капиталистическим предпринимателям лишь бессмысленными препятствиями на пути свободного производства, мешавшими им удовлетворять требования растущего рынка. Чтобы избавиться от этих оков, предприятия переносились из городов в пригороды, в города без цехового законодательства и в деревни, где производству не грозило постороннее вмешательство и регулирование. Здесь, в рядах крестьянства, разоренного и экспроприированного переменами в сельском хозяйстве, промышленники находили резерв дешевой рабочей силы. Многие из новых отраслей промышленности, например добыча угля и квасцов, были с самого начала почти целиком капиталистическими. Однако цеховые города попрежнему старались монополизм подорвать местную торговлю и сделать только свои рынки местом сбыта для всех товаров.
С другой стороны, купцы-посредники стремились удовлетворить потребности Лондона и экспортного рынка, связавшись непосредственно с производителем продуктов питания. Таким образом они вступили в конфликт с рыночными правилами цеховых городов и управлявших ими реакционных олигархических групп. Привилегии этих последних, ограничения и система ученичества оставались серьезным препятствием к полному развитию производительных возможностей страны, к свободному притоку капитала в промышленность. Цехи были связаны с социальной структурой феодализма и враждебны новым, более свободным силам капитализма.
Поскольку старые средства контроля над промышленностью пришли в негодность, корона, в интересах феодально-землевладельческого класса (и небольшой придворной группы финансистов и спекулянтов), попыталась применить новые. В условиях, когда городские цехи оказались обойденными, корона попыталась поставить промышленность и торговлю под свой контроль в национальном масштабе посредством монополий, т. е. продажи тому или иному лицу исключительных прав на производство или торговлю, а иногда и на то и другое, определенного товара (или исключительного права торговать на том или ином заморском рынке). Мы увидим, как провалились эти попытки и какие катастрофические результаты имел этот провал для монархии.
Можно понять, как подействовал огромный рост промышленности и торговли на сельское хозяйство и на земельные отношения, ибо аграрные изменения были вызваны отчасти выросшим спросом на продовольствие для новых городских районов, отчасти спросом на шерсть для растущей суконной промышленности и развитием горнорудной промышленности. Во всех этих случаях интересы класса купцов совпадали с интересами прогрессивных землевладельцев. А движение торгового капитала в деревню, либо путем покупки поместий, либо путем предоставления займов, внесло в относительно статичные я традиционные до тех пор аграрные отношения новый деловой дух, дух конкуренции. Там, где семьи держателя и лендлорда веками занимали свою землю, а держатель платил неэкономическую ренту, отношения были совершенно иные, чем между новым владельцем и капиталистическим арендатором.
Следует подчеркнуть следующий пункт, В Англии было множество капиталов, которые купцы и дворяне стремились поместить в промышленность, торговлю и сельское хозяйство при условии их возможно более свободного развития. Феодальные пережитки в городе и деревне, а также правительственная политика, намеренно стремившаяся, в интересах старого землевладельческого правящего класса, ограничить производство и накопление капитала, постоянно мешали этому. Следовательно, борьба буржуазии, атаковавшей феодальный строй и олигархию крупных купцов, пытавшихся в союзе с двором монополизировать коммерческие прибыли, была прогрессивной и представляла интересы страны в целом.
Англия 1640 г. была еще в экономическом отношении феодальным государством,, хотя имела огромный и все растущий капиталистический сектор, развитие которого корона и феодалы-лендлорды не могли задержать навсегда. В стране было мало пролетариев (за исключением Лондона), так как большинство производителей, работавших в рамках домашней системы промышленности, были одновременно мелкими крестьянами. Но эти крестьяне и мелкие ремесленники теряли свою самостоятельность. Повышение цен ударило по ним особенно тяжело, и они попадали во все большую зависимость от купцов и сквайров.
По существу, в конфликте участвовали три класса. В борьбе с паразитическими феодалами-землевладельцами и спекулянтами-финансистами интересы нового класса капиталистических купцов и фермеров временно совпадали с интересами мелкого крестьянства, ремесленников и подмастерьев. Но поскольку, развитие капитализма влекло за собой распад старых отношений в сельском хозяйстве и промышленности и превращение самостоятельных мелких ремесленников и крестьян в пролетариев, между купцами и фермерами-капиталистами, с одной стороны, и мелкими крестьянами и ремесленниками, с другой, неизбежно должен был развиться, конфликт.
