В марте 2000 г. исполнилось ровно десять лет с момента отмены положений ст. 6 Конституции СССР о монопольной роли КПСС в политической системе советского общества, легализировавшей в стране политический плюрализм и многопартийность. Такой юбилей в преддверии ожидаемых всеми больших перемен, связанных с приходом
нового президента РФ, - самое время для подведения итогов и определения стратегии развития отечественной многопартийности.
МЕТАМОРФОЗЫ ПАРТИИ ВЛАСТИ: ОТ КПСС ДО ЕДИНСТВА
Итоги десятилетнего развития российской многопартийности в целом неутешительны. За эти годы в стране так и не сложились партии, являющиеся выразителями крупных социальных интересов. Если не брать в расчет КПРФ, которая в организационном, идеологическом и даже материально-финансовом отношении является наследницей КПСС
и в этом смысле насчитывает гораздо более длительную историю функционирования, то можно сказать, что за истекший период политических реформ в обществе не сформировалось ни одной реальной политической силы, способной создать массовую партию. Практика показала, что большой аванс, выданный политическим партиям и движениям с целью стимулирования развития многопартийности (и прежде всего - возможность на федеральном уровне формировать по партийным спискам половину депутатского корпуса), в целом себя не оправдал. Полученными преимуществами в полной мере воспользовались наиболее организованные и идейно вооруженные представители левого фланга политического спектра. Что же касается широкого демократического движения, преодолевшего в свое время монополию КПСС, то оно так и не сумело сформировать ни
одной сильной организации. Об этом свидетельствует уже тот факт, что электоральные достижения на последних выборах Яблока и даже объединившихся правых либералов (Союз правых сил) выглядят более чем скромными на фоне оглушительного успеха Единства - не партии и не политического движения, зарегистрированного хотя бы за год до выборов (как, например, Отечество ), а избирательного блока, наспех сколоченного в самом преддверии выборов.Слабость правого фланга, не способного удержать курс на реформирование общества, обусловила выход на политическую сцену в 1995 г. (НДР и Блок Ивана Рыбкина ) и особенно в 1999 г. ( Единство и Отечество - Вся Россия ) нового типа партии власти , принципиально отличного от Выбора России , сделавшего на заре российского парламентаризма неудачную заявку на представительство исполнительной (и прежде всего президентской) власти в нижней палате парламента. Новые партии власти - это квазиполитические структуры, которые рекрутируют своих членов из многочисленной и все более разрастающейся армии госаппаратчиков и возглавляются (вопреки действующему законодательству) чиновниками высокого ранга. Укрепившийся за годы реформ класс чиновников, опирающийся на им же созданных крупных собственников, уже не только осознает себя в качестве правящего класса, но и умело организуется для защиты своих интересов, открыто используя находящиеся в его распоряжении административные, финансовые, информационные и иные ресурсы. Как убедительно показали прошедшие выборы, характерная для нынешнего состояния политической системы в стране тенденция к усилению влияния исполнительной власти на процессы партийного строительства, на формирование и функционирование законодательной власти имеет объективную природу. Истоки этого явления надо искать в природе формирующегося в стране номенклатурного капитализма, в рамках которого сложился мощный класс чиновников, получивших возможность в условиях рынка реально распоряжаться государственной собственностью, управлять процессами ее приватизации и рыночного функционирования. Этот фактически правящий класс заинтересован в сохранении и упрочении складывающегося общественного строя. На первых этапах становления постсоветского политического пространства класс чиновников отчасти не был настолько силен, чтобы выступить в качестве самостоятельной политической силы, а отчасти рассчитывал на то, что эту нагрузку возьмут на себя люди, которых они сделали частными собственниками. Однако представители крупного российского бизнеса, получившие из рук чиновников огромные куски государственной собственности, не оправдали возложенных на них надежд. Они не сумели создать себе социальную базу и опору в лице малого и среднего бизнеса (как сказал в свое время классик - слишком далеки они от народа ) и в поисках страховки предпочитают играть сразу на нескольких досках, поддерживая одновременно и правых, и левых, при этом предусмотрительно вывозя свои капиталы из страны. Что же касается малого и среднего бизнеса, замученного непомерными налогами, взятками, рэкетом и прочими поборами, то он все больше уходит в оппозицию к власти. Таким образом, правящему классу чиновников не удалось пока найти в самом обществе надлежащую социальную базу для поддержания и воспроизводства сложившейся системы. А это означает, что у него нет достаточных гарантий сохранения своих властных позиций, реальную угрозу которым по-прежнему представляют коммунисты. Трудно разделить оптимизм тех, кто считает, что в настоящее время выбор стоит уже не между демократической системой и коммунистами, а внутри новой системы, и что ближайшая перспектива КПРФ - это трансформация в сторону социал-демократической партии западного образца. На прошедших выборах коммунисты во главе с КПРФ вновь продемонстрировали силу и стабильность своего положения. И это закономерно для общества, в котором социальная и имущественная стратификация основаны на криминально-номенклатурной приватизации собственности, а противоречие между собственниками и несобственниками все больше приобретает черты антагонизма. Потенциал поддержки коммунистов со стороны населения отнюдь не исчерпан. Голосование за них - это резерв общества, который обязательно будет использован, если население не увидит в ближайшие годы внятной перспективы улучшения своего положения. И в этих условиях исполнительная власть, движимая чувством самосохранения, стала действовать по принципу: власть - это слишком серьезная вещь, чтобы ее формирование отдавать обществу . Избранный путь самовоспроизводства и усиления власти (за счет общества, а не вместе с ним) в существенной степени перекрывает кислород процессу
политического структурирования российского общества, и без того задавленного и деформированного влиянием теневых политических кланов и групп давления, криминалитета и т.д. И тем не менее приходится признать, что в сложившихся условиях эта искусственно созданная сверху квазиобщественная поддержка исполнительной власти в целом имеет скорее позитивное, чем негативное значение. В противном случае остатки реформаторских усилий могут увязнуть в противодействии хорошо организованному сопротивлению левых при пассивности и беспомощности остальной части общества, не имеющей ни внятной демократической альтернативы избранному курсу реформ, ни сил, способных ее реализовать. Однако активность исполнительной власти по созданию подобных групп поддержки должна быть, как минимум, введена в более жесткие правовые рамки таким образом, чтобы перекрыть каналы непосредственного давления чиновников на политический и избирательный процессы. Неожиданный по своим масштабам успех проправительственного избирательного блока Единство на прошедших выборах в Государственную Думу переломил складывавшуюся в преддверии выборов тенденцию к усилению левого фланга за счет намечавшегося тактического союза КПРФ и ОВР и обеспечил принципиально новую расстановку сил как в нижней палате парламента, так и в обществе в целом.
