Спустя пять лет после третьей цветной революции — киргизской «тюльпановой» — многие аналитики стали утверждать, что время таких революций прошло. Этой точки зрения придерживается, в частности, главный редактор журнала «Россия в глобальной политике» Фёдор Лукьянов:
Пять лет назад на постсоветском пространстве произошла третья и, как оказалось, последняя «цветная революция».
Последовавшие волны массовых беспорядков в постсоветских странах стали успешно гаситься властями, а главное — перестали быть бескровными, сопровождаясь погромами и насилием. То есть перестали отвечать заданному «канону». Так, завотделом Средней Азии и Казахстана Института стран СНГ Андрей Грозин в 2006 году писал:
Уже с учётом киргизского «погромно-переворотного» опыта становилось ясно, что «ненасильственные» методы свержения режимов, то есть стояние на майданах, палаточные городки с биотуалетами и песнями Русланы в Центральной Азии не воспроизводятся. Гораздо более подходящими для такого рода задач там оказались брутальные и дешёвые методики — со стрельбой по милиционерам и расстрелами заложников.
Ирландский политолог Доннака О’Бикан также считал, что цветных революций ждать больше не приходится:
Правительство должно быть достаточно слабым, необходимо наличие свободных СМИ. То есть власть должна позволить оппозиции мобилизовать свои силы. Не так уж и много стран сейчас в полной мере отвечают всем этим условиям.
Грузинские события 2009 года, а также государственный переворот в Киргизии 2010 года показали новый тренд: цветные революции пошли по второму кругу. Это заставило политологов пересмотреть свои взгляды, ухудшив прогнозы. Тот же Фёдор Лукьянов утверждает:
Похоже, что эпоха стабильности в Центральной Азии близится к завершению.
Британская газета The Independent со ссылкой на Фёдора Лукьянова называет наиболее вероятным кандидатом на следующую революцию Узбекистан. Руководитель департамента политического консультирования ЦКТ «PRопаганда» Михаил Виноградов указывает на опасность цветных революций для всех государств СНГ, причём для ряда таких стран подобные потрясения, по его мнению, создают риск полного распада и уничтожения государственности (Киргизия, Таджикистан). Относительно защищёнными он видит Казахстан и Россию. Впрочем, руководитель департамента аналитики ЦПК «Никколо М» Станислав Радкевич, напротив, поставил Казахстан на первое место «в „жертвенном“ списке». Святослав Каспэ, руководитель аналитической службы Фонда «Российский общественно-политический центр», подытоживает:
Политически «цветные революции» остановятся там, где власть продемонстрирует и докажет собственную силу — но не в примитивной версии штыков, пулемётов и танков, а силу политическую, то есть просто-напросто достаточный уровень легитимности в глазах собственного народа.
Существует и ряд внешних факторов, также играющих на ослабление накала страстей. Эксперты указывают, что и на Западе, и в России происходит постепенный пересмотр системы приоритетов и, как следствие, интерес к опасному «перетягиванию» постсоветских стран снижается. В США взамен неоконов-ястребов бушевских времён приходят более многополярно ориентированные силы, зарубежная Европа и Россия, столкнувшись с экономическим кризисом 2008—2009 годов, больше заняты ликвидацией его последствий, нежели геополитическими битвами.
«Это, конечно, не значит, что Москва махнёт рукой на соседей и перестанет стремиться к консолидации постсоветского пространства. Но методы и формы, вероятно, будут теперь исходить из реальных возможностей и меньше определяться соображениями престижа», — полагает Фёдор Лукьянов. Поэтому ближнее зарубежье, привыкшее к тому, что за него идёт борьба великих держав, может вдруг попросту обнаружить свою ненужность.
